Леди и сокольничий - Лорен О`Доннел

— Но откуда Питеру знать, где я?

— Вы забываете, что он тоже Грей! Поэтому мог догадываться, куда его брат увезет вас.

— Питер понятия не имел, что Логан в замке! И вы знали это, барон! Вы мучили его просто потому, что вам это доставляет удовольствие!

Барон угрожающе поднял руку.

— Нет, моя нежная голубка! Заметьте — мучить я люблю только врагов! — Он крепко схватил девушку за запястье. — Благодари Бога за то, что пока я не считаю тебя своим врагом.

Девушка смело встретила его взгляд.

— Солейс, — простонал Питер, пытаясь дотянуться до нее. Но он был слишком слаб… чтобы защитить ее.

Баркли вытащил Солейс в коридор.

— Скоро отец Дэвис обвенчает нас.

Солейс рассеянно оглядела стол, за которым обычно сидели монахи. С того дня, как неделю назад она явилась в Фултон, их число, похоже, удвоилось, если не утроилось. Никак не меньше двадцати мужчин в темных одеждах с капюшонами расположилось вокруг длинного стола. Склонив головы в надвинутых на лицо капюшонах, они с аппетитом ужинали. Солейс с радостью присоединилась бы к ним.

— Разве вы не голодны, дорогая? — спросил сидевший рядом Баркли. — Вы и не притронулись к ужину!

Солейс с отвращением уставилась на лежавшую у нее на тарелке сочную оленину и тут же вспомнила жуткий смрад подземелья.

— Прошу прощения, но мне не хочется есть. — Она поднялась, собираясь вернуться к себе в комнату, но рука Баркли тяжело легла ей на плечо.

— Надеюсь, что в постели у вас будет аппетит получше, чем за столом, — пробормотал он ей на ухо. Солейс высвободилась.

— Не тревожьтесь, мой господин. Мне хорошо известны обязанности жены.

Направляясь к двери, девушка чувствовала, что глаза всех собравшихся прикованы к ней. Баркли уже несколько дней назад распорядился, чтобы Солейс больше не связывали. Однако она не сомневалась, что множество внимательных глаз следят за каждым ее движением.

Она по-прежнему чувствовала себя пленницей.

Внезапно безудержное желание убежать, любой ценой спастись от того, что ждало ее впереди, нахлынуло на Солейс. Прислонившись к стене, она закрыла руками лицо. «Это какое-то безумие, — подумала девушка. — Зачем я это затеяла? Господи, выйти замуж за Баркли!» Но холодный голос рассудка одержал верх. «Я должна это сделать. Нельзя допустить, чтобы Фултон достался Логану!» Но только в том случае, если она станет женой Баркли, эти земли по праву будут принадлежать ему.

— Дитя мое, с тобой все в порядке?

Перед Солейс стоял отец Дэвис.

Ей хотелось броситься ему на шею, рассказать обо всем, возможно, признаться в том, что она сделала страшную, нелепую ошибку и теперь не знает, как быть, но… девушка не могла.

— Да, — спокойно сказала она, — со мной все отлично. Священник внимательно посмотрел на нее, и она тут же потупила глаза.

— До свадьбы осталась неделя, — сказала Солейс. — Мы должны обвенчаться на Рождество.

— Не делай этого, Солейс! — взмолился отец Дэвис. — Он… ты не понимаешь, что тебя ждет.

Солейс не поднимала глаз.

— Отец мой, я сделала то, о чем вы просили. И теперь каждый день хожу к Питеру.

— Значит, ты видела, что он с ним сделал. Надеюсь, теперь тебе ясно, почему ты не должна выйти за него.

Наконец Солейс подняла на него глаза. В них светилась решимость.

— Я выйду за него.

Ужас и недоверие — вот что увидела она на лице отца Дэвиса.

— Но, Солейс!..

— Вы обещали, — перебила его девушка. — Я решила стать его женой. И сдержу свое слово. Как вы не понимаете, я должна это сделать!

Отец Дэвис тяжело вздохнул.

— Что ж, я не нарушу своего обещания, если это действительно то, чего ты хочешь.

Стиснув его руки, Солейс кивнула.

— Спасибо, отец мой. Священник мягко высвободил руки.

— Остается надеяться, что ты изменишь решение. Подумай хорошенько, дитя мое. — Ласково погладив ее по щеке, отец Дэвис удалился.

Солейс проводила его взглядом. Если б он только знал, сколько она думала об этом! Думала день и ночь! Ей казалось, что это единственная возможность помешать Логану осуществить его план. И опять, словно в насмешку, он как живой встал перед ее глазами.

— Почему, — простонала девушка, — ну почему он убил отца?

Сомнения терзали ее. Опустив голову, Солейс пошла в свою комнату. Она сделала выбор. Вдруг что-то кольнуло ее в сердце. Быстро подняв голову, девушка заметила в полумраке высокого монаха, который внимательно наблюдал за ней.

Она ускорила шаг.

Сидя у окна, Солейс рассеянно смотрела на падающий снег. Мелкие снежинки мягко опускались на землю, словно чьи-то замерзшие слезы. Внезапно девушка вспомнила лицо Логана в тот страшный миг, когда он вонзил меч в сердце ее отца. Как она могла так ошибаться в этом человеке! Она любила Логана так, что ради него с радостью пошла бы на смерть, а он? Чем он отплатил ей? Лучше бы Логан убил ее! Все лучше, чем мучиться так, как сейчас!

Услышав, как открылась и сразу же захлопнулась дверь в ее комнату, Солейс даже не обернулась.

Вдруг перед ней оказался бокал.

С недоумением посмотрев на него, она подняла глаза и увидела Бет.

— Что это? — спросила Солейс.

— То, что избавит тебя от всех печалей и тревог, — тихо ответила Бет.

Солейс взяла бокал дрожащей рукой.

— Все произойдет очень быстро, — продолжала Бет, — ты даже ничего не почувствуешь.

Солейс как завороженная смотрела на бокал, не чувствуя ни удивления, ни гнева. Она словно ожидала чего-то в этом роде.

— Выпей, — сказала Бет, — а я тогда выйду замуж за Баркли, рожу ему сына, который станет законным владельцем Фултона. И все будут счастливы.

Солейс облизнула губы. Багрово-алая жидкость в бокале манила ее, обещая долгожданный покой. Но нет! Она не имеет права! Не может бросить своих людей! Кто тогда позаботится о них, Бет? Бокал опрокинулся, и алая жидкость пролилась ей на колени.

— Не могу, — прошептала Солейс.

— Но почему? Дурочка, у тебя нет другого выхода!

— Убить себя — это не выход.

— Что ж, тогда это придется сделать кому-то другому. С этими словами Бет вышла.

В ту ночь Солейс долго не могла сомкнуть глаз. Только под утро она уснула тревожным сном. Мерцающие, как жидкое серебро, глаза Логана вспыхивали и гасли в темноте. То ей слышался его низкий, волнующий смех, то чудилось его жаркое дыхание, и девушка беспокойно вздрагивала. Но стоило Солейс сомкнуть усталые глаза, как чьи-то нежные руки вновь касались ее. Она беспокойно вздрагивала, испуганно приподнималась и вновь забывалась тяжелым сном.

На следующее утро девушка ходила по замку как зачарованная. Какая-то странная серая пелена висела у нее перед глазами. Она не понимала, что с ней происходит. Все было будто во сне. Вдруг Солейс оказалась в церкви. Стоя на коленях перед статуей Пресвятой Девы, она отчаянно молила заступницу указать, каким путем ей идти.